Мф. 28:16-17
Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Йешуа (Иисус),
17 и, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились.
Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Йешуа (Иисус),
17 и, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились.
Как можно усомниться, ВИДЯ ВОСКРЕСШЕГО МЕССИЮ? Какие ещё надо доказательства?
Талмуд утверждает, что «радость — это разрешение сомнений!» Те, кто сомневался, должны были РАДОВАТЬСЯ! И сомнения прошли бы!
Иак. 1:6
Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой.
Из статьи Акивы Татц
...этот мир «алма десфейка» — мир сомнения. В своей основе мир представляет собой пеструю смесь добра и зла, правды и лжи. Его называют также «алма дешикра» — мир лжи; но если заглянуть глубже, то можно увидеть, что ложь содержит изрядную долю добра: если бы не этот позитивный компонент, мир не мог бы существовать. Именно здесь начинается путаница. На самом деле, самые опасные формы лжи — это те, которые почти целиком состоят из правды...
В чем источник сомнения, лежащего в основе «алма десфейка»? Ответ надо искать, конечно, в Торе, в ее рассказе о формировании человеческой природы. Адам стоял перед изначальным выбором — подчиниться Б-жественному указу и не есть плод от «древа познания добра и зла» или не подчиниться. Тот мир, который он знал, был совершенен, а в древе скрывалась грозная сила, способная пустить зло в этот мир.
Теперь зададим естественный вопрос: почему дерево, о котором идет речь, называлось «древом познания добра и зла»? Не правильнее ли было назвать его «древом познания зла»? Ведь оно было источником зла в Творении, почему же «добра и зла»? В том-то все и дело. Если бы древо заключало в себе только зло, это зло было бы так легко распознать, оно было бы столь одиозно и отвратительно, что никому не пришло бы в голову приблизиться к нему. Все бы знали, что зло — это плохо и его надо избегать; оно никого бы не соблазняло, и никому не пришлось бы его преодолевать. Проблема не в самом зле, а в его сочетании с добром! Эта комбинация смущает, сбивает с толку. Знание («даат») всегда подразумевает некую интимную ассоциацию, внутреннюю связь: добро и зло так тесно переплетались в «древе», что человек, съевший его плод, становился носителем сложнейшего сочетания этих двух элементов. Ни одна ситуация не выглядела бы в его глазах однозначной и ясной, и нам бы, потомкам Адама, никогда не удалось бы отделить свою низкую суть, свои «шкурные интересы» от нашего чистого духовного ядра. В том и состоит проблема.
В ней скрыты истоки всей мировой скорби. Ивритское слово «бехи», «плач», происходит от корня, означающего растерянность, смущение («мевоха»). Слово «дмеа» (слеза), жидкость, выделяемая при плаче, образовано от корня «далет-мем-айн», обозначающего смесь чистоты и скверны.
Когда Адам подошел к этому дереву, и он был чист, и мир был чист. Зло существовало только как объективная, бесстрастная вероятность, находящаяся где-то вовне. Но когда Адам съел этот плод, зло вошло в его плоть и кровь и перемешалось с мировым благом. Отныне человеческий разум не мог полностью разобраться в своих сомнениях, не мог, как раньше, читать мир легко и непосредственно, как открытую книгу. Неслучайно мистики называют древо познания добра и зла «илана десфейка» — древом сомнения! (https://toldot.ru/articles/articles_2106.html)
