Рим. 3:31
Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем.
Потому что в Новом Завете закон записывается, т. е. утверждается в сердцах верующих:
Иер. 31:33
Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом.
Комментарий Давида Стерна к Еврейскому Новому Завету
Значит ли это, что мы упраздняем Тору подобным доверием [Богу]? Да запретят небеса! Напротив, мы укрепляем Тору.
Шауль пользуется раввинским методом ведения дискуссии, применение которого можно обнаружить повсюду в Танахе. Это метод предупреждения вопроса предполагаемого собеседника-оппонента. В данном случае оппозиция скорее не предполагаемая, а реально существующая, судя по литературе, описывающей отношение евреев к христианству.
Вот довод Шауля: ты можешь предположить, что «дела закона» не играют никакой роли в спасении, а значит можно отказаться и от самой Торы. Если ты относился к Торе как к своду правил, который необходимо исполнять механически, не доверяя Богу (см. ком. к ст. 20), то да, такие "дела закона" не играют роли в спасении. Вероятно, после всего сказанного кто-либо из предполагаемых собеседников был готов отвернуться от Шауля и больше его не слушать, но чтобы избежать такого поворота событий, Шауль обращается к самой сути поднятой проблемы и придаёт своему негативному ответу максимальную выразительность: Да запретят Небеса! (об этом выражении см. ком. к 3:4, последний абзац) и прибавляет: Напротив, мы укрепляем Тору (или «поддерживаем», «устанавливаем», «утверждаем»).
Как может вера, прямо противоположная механическому исполнению правил, «укреплять Тору»? Потому что доверие Богу, а не механическое соблюдение правил, является основанием и сутью Торы, именно в нём смысл всей Торы. На этом Шауль не заканчивает обсуждение этой темы, как будто уже дан исчерпывающий ответ на вопрос. Такова его писательская манера: сначала он предлагает читателю краткий обзор темы, чтобы возбудить интерес, а позже возвращается к ней. Именно так он поступает в этом случае; он возобновляет обсуждение соотношения Торы и веры в главах 7 и 9-11.
Евр.10:9
потом прибавил: "вот, иду исполнить волю Твою, Боже". Отменяет первое, чтобы постановить второе.
Первое - это жертвоприношения, которые заменены СОВЕРШЕННОЙ ЖЕРТВОЙ.
Из комментирия Давида Стерна к Еврейскому Новому Завету
Заметьте, Бог устраняет не Тору, а лишь первую систему жертвоприношений и священства, чтобы утвердить вторую в рамках единой и вечной Торы.
Более того, нет необходимости предполагать, что это «устранение» запрещает все жертвоприношения, совершаемые священниками-левитами. Слова автора относятся лишь к приношениям за грех: «нет больше необходимости в приношении за грехи» (ст. 15-18 и ком.), поскольку вторая система подобных приношений гораздо эффективнее первой (ст. 10, 9:11-15 и ком.). Остальные жертвоприношения и священство левитов могут оставаться в силе и дальше, если они не затмевают собой роль жертвы Йешуа, принесённой однажды и навеки, и его вечного статуса первосвященника. Теоретически, мог бы сохраниться и обряд приношения за грех, но только в том случае, если он рассматривается как напоминание. И поскольку он никогда не был чем-то большим, нежели «тень» (ст. 1 и ком.), теперь, если он и будет возобновлён (для чего потребуется восстановление Храма; см. ком. ко 2 Фес. 2:4), он станет всего лишь напоминанием о том великом избавлении, которое стало возможным благодаря смерти Йешуа, ставшей окончательным и вечно эффективным приношением за грех, а также благодаря его воскресению и статусу нашего когена гадоля.
